Усадьба Мураново считается усадьбой двух поэтов, однако на деле она хранит намного больше историй. Ею в разное время владели четыре семьи, которые находились в родственных отношениях. Поразительно, сколько может рассказать одна усадьба Мураново о жизни дворян XIX века, путях поэзии и всей страны вообще.
Екатерина Петровна Энгельгардт приобрела тогда еще скромную усадьбу, которая находилась в 50 км от Москвы, в 1816 году. Ее супругом был генерал-майор Лев Николаевич Энгельгардт (1766 – 1836), принимавший участие в военных походах под руководством А.В. Суворова-Рымникского. Старшая дочь Энгельгардтов, Анастасия в 1826 году вышла замуж за Евгения Абрамовича Боратынского, первого поэта, чье имя связано с усадьбой в деревне Мураново.
Евгений Абрамович, ныне незаслуженно забытый поэт, был одним из друзей Пушкина и Дельвига, которые высоко ценили как его самого, так и его стихи. Его судьба была сложной: из-за провинности во время обучения в Пажеском корпусе он был лишен дворянства и вынужден был начать службу в армии как рядовой.
Это двусмысленное положение, в котором Боратынский находился почти семь лет, наложило отпечаток на его характер. Отрешение от дворянского сословия обострило ощущение одиночества и укрепило пессимистический взгляд на жизнь, свойственный Евгению Абрамовичу еще с детства. Его близкий друг Николай Васильевич Путята после первой встречи так описал его: «Он был худощав, бледен, и черты его выражали глубокое уныние».
Когда Е.А. Боратынский дослужился до офицерского чина, вернув тем самым себе дворянство, он перебрался в Москву. Поэт и гусар, герой Отечественной войны Денис Давыдов способствовал знакомству Боратынского с Энгельгардтами.
Женившись, поэт стал мало появляться в обществе: "Весельчакам я запер дверь, я пресыщён их буйным счастьем, и заменил его теперь пристойным, тихим сладострастьем". С 1828 года Боратынский вместе с семьей проводил каждое лето в усадьбе Мураново.
После первой публикации его поэм к нему пришла слава, но постепенно он отходит от прежней легкости и гладкости стиха, которой так восхищались у Пушкина. Он запечатлевает мурановские пейзажи:
Я помню ясный, чистый пруд;
Под сению берез ветвистых,
Средь мирных вод его три острова цветут;
Светлея нивами меж рощ своих волнистых,
За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит
И брызжет мельница. Деревня, луг широкий,
А там счастливый дом… Туда душа летит,
Там не хладел бы я и в старости глубокой!
После ухода с недолгой статской службы в 1831 году он все больше времени отдает управлению поместьями и написанию стихов. В письме от 1839 года Боратынский пишет: «Эти последние десять лет существования, на первый взгляд не имеющего никакой особенности, были мне тяжелее всех годов моего финляндского заточения... Хочется солнца и досуга, ничем не прерываемого уединения и тишины, если возможно, беспредельной».
Все это он смог найти в усадьбе Мураново, где как рачительный хозяин он занимался его благоустройством: в 1842 году началось строительство дома по его собственным чертежам.
В доме и сейчас сохраняется обстановка его рабочего кабинета, даже фаянсовый стаканчик, принадлежавший поэту, стоит на столе. Территория усадьбы велика и живописна: вокруг поля и луга, холмы за прудом, покрытые лесом.
В парке устроены тропинки и длинные тенистые аллеи, оранжерея с розами. Удивительная тишина и спокойствие разлиты в воздухе и чувствуются даже сейчас, в наше время скорости.
Тогда же, в 1842 году, вышел последний сборник стихов Е.А. Боратынского, в котором новый властитель дум, Г.В. Белинский, усмотрел негативное отношение к просвещению и науке и обрушился на поэта с критикой за следующие строки:
Век шествует путём своим железным;
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчётливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы.
Для Евгения Абрамовича, которого прежде обвиняли и в зависти Пушкину, и в «чрезмерном романтизме», такая реакция стала ударом, и отвратила от одного из лучших представителей «золотого века» русской поэзии несколько следующих поколений читателей.
В 1843 году Е.А. Боратынский вместе с женой и детьми отправился в путешествие по Европе, где так давно хотел побывать. Посетив Берлин, Лейпциг, Франкфурт и несколько других немецких городов, они отправились в Париж, где прожили шесть месяцев.
За это время Боратынский успел познакомиться со многими представителями французской литературы: романтиками Альфредом де Виньи и Ламартином, одним из первых новеллистов Проспером Мериме и многими другими. Он даже перевел для них некоторые свои стихи на французский.
В 1844 году путешествие продолжилось, теперь дорога лежала к берегам Италии. Страна, о которой Евгений Абрамович столько слышал в детстве от своего воспитателя-итальянца, стала последним местом, где он побывал. В Неаполе его земной путь закончился и лишь через год он был похоронен в Санкт-Петербурге.
Яркий и самобытный поэт не был понят и принят современниками, но вспомним, что писал о нем А.С. Пушкин: «Он у нас оригинален — ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко». И вспомнив, обратимся к его стихам, которые так правильно и нужно звучат и в наши дни.